Девятилетняя заложница в Газе. История Эмили Хэнд
Эмили Хэнд всего 9 лет, и она вернулась из плена четыре дня назад. Ее первым вопросом был: Что случилось с Наркис, женщиной, заменившей как мать?
Томас Хэнд на мгновение смотрит назад, за открытую дверь комнаты позади него. Вот она: Эмили. До сих пор невозможно поверить, что она здесь - под защитой, в безопасности и так близко. "Вот она, - говорит Томас, - немного более худая, чем была, она довольно сильно похудела, и после того, как увидела вещи, которые не должен видеть ни один ребенок ее возраста. И иногда мне приходится напоминать себе, что она здесь. Мне не всегда удается в это поверить".
Читайте нас в Telegram: только самые актуальные и проверенные новости
Прошло всего два с половиной дня с тех пор, как Эмили вернулась к ним, и они пытаются прикоснуться к каждой ее частичке, а также к тому опыту, который несет с собой девочка, отметившая свой девятый день рождения в плену у ХАМАСа в Газе. "Она сказала, что знает, что у нее есть день рождения", - вспоминает ее старшая сестра Натали. "Она вернулась в пижаме, в которой ее похитили, и мы выбросили все в мусорное ведро". "И она называет Газу "коробкой", - говорит ее отец Томас.
"Я хочу задать ей много вопросов, но я пока не решаюсь", - говорит Натали. "То, что произошло с того момента, как она уехала, как они обращались с ней, каков был ее распорядок дня, кого она встретила, что увидела, что пережила. Но медленно, медленно".
Есть ли что-то в момент встречи с ней, чего вы не ожидали?
"Я не думал, что она решит, что я сам был похищен", - вспоминает Томас. "Когда она увидела меня, в ее глазах было удивление. Она подумала, что похищен весь кибуц. Это было легко: мысль о том, что она подумала, что папа не защитил меня, не спас - это было тяжело. Я чувствовал, что сделал недостаточно".
Томас - католик. Он родился в Дублине, Ирландия, и приехал молодым добровольцем в кибуц Беэри - недалеко от моря и Газы. Он влюбился в прекрасный кибуц. "Я открыл дверь, и мне показалось, что я попал в рай", - вспоминает он. Там он знакомится с Наркис - жительницей кибуца, и у них появляются на свет Натали и Эден. Родители решили разойтись, и от его поздней связи с Лиат рождается Эмили, которой было всего два года, когда заболела ее мать.
"Лиат не было и 40 лет, когда она скончалась", - рассказывает он. "А Эмили было всего два с половиной". Наркис, бывшая жена Томаса, после смерти Лиат становится очень значимой в жизни Эмили. "Моя мама любила танцевать, - вспоминает Натали, - она всегда танцевала дома, делала кувырки, закидывая ноги на стол. Она всегда заботилась о нас, и мы были очень близки".
"Между Наркис и Эмили возникла очень сильная связь, - рассказывает Томас. Но все оборвалось в субботу 7 октября. В ту субботу, когда десятки террористов начали проникать в кибуц, Томас был дома. Он понимает, что происходит в кибуце, из сообщений, которые начинают поступать в группу WhatsApp. Он решает ждать за пределами бомбоубежища, держа наготове личное оружие. В это же время Наркис находится в своем доме в кибуце - и террористы тоже, а Эмили ночует у своей хорошей подруги Хилы, которая живет в Беэри со своей матерью Раей. Старшая сестра Эмили, Натали находилась в поездке по Австралии, когда начинает понимать, что переживает семья в кибуце.
"Сначала я связалась с мамой", - рассказывает Натали. "В какой-то момент она перестала отвечать. Я продолжала звонить, и вдруг мне ответил кто-то с арабским акцентом. Я сразу сказала: "Мама, мама", и услышала, как кто-то сказал мне: "Мама Газа", и повесил трубку".
В эти часы Томас не знает, что происходит с Эмили. "Я молился, чтобы она была в безопасности в бомбоубежище", - рассказывает он. Всего через несколько часов после похищения он узнает, что Наркис была убита, когда пыталась сбежать из горящего бомбоубежища, а Эмили пропала. Через два дня ему сообщат, что кто-то видел тело Эмили на одной из тропинок в кибуце. Через несколько дней он дает интервью CNN и говорит, что почувствовал облегчение, когда узнал, что Эмили была убита, а не похищена. "Если вы знаете, что они делают с людьми в Газе, это хуже смерти", - сказал он тогда.
Вы действительно это имели в виду?
"Безусловно".
Но вы подумали о том, что Эмили может увидеть это интервью?
"Она обязательно его увидит", - ответил он. "Оно транслируется, и его можно найти где угодно".
"Она уже видела его", - рассказывает Натали. "Она спросила меня:
"Она уже видела это", - рассказывает Натали. Она спросила меня: "Ты действительно думала, что я умерла?". Я ответила ей: "Да". Она спросила, плакала ли я. Я сказала, что совсем чуть-чуть", - говорит она с улыбкой.
И вот наступил долгожданный момент: Эмили вернулась в Израиль. Папа позвонил мне, и Эмили сказала мне: "Натали". Тогда я поняла, что она с нами".
"Когда она приехала, она говорила очень тихо", - говорит Томас. "В ее голосе не было силы. Мне пришлось приложить ухо прямо к ее губам, но я все равно не расслышал, что она сказала".
"Когда она приехала, то говорила очень тихо", - говорит Томас. "В ее голосе не было силы. Мне пришлось приложить ухо прямо к ее губам, но я все равно не расслышал, что она сказала".
А потом Эмили спросила Натали, где Наркис. "Я попросила ее привести папу ко мне на минутку; я не знала, что ей сказать", - вспоминает она. "Она пришла в четыре утра с пустым взглядом. Она была не с нами. Она не понимала, что произошло; она знала, что что-то не так, не так. А потом мы сидели с ней - я, мой отец и мой брат Эден. И мой папа открылся и сказал, что она спрашивала о Наркис, и мы хотим сказать ей, что она была убита. Они сказали нам использовать это слово".
"Она не начала плакать", - говорит Томас. "Она была просто в шоке".
Хотела ли она чего-нибудь по возвращении?
"Суши. Она хотела суши, и мы принесли ей суши. Это был день рождения Хилы, и там было два огромных подноса суши".
И эта связь точно такая же, как та, что началась много лет назад между Наркис и матерью Хилы - Раей - они родились и выросли вместе в Беэри, и их дружба, словно склеив детство, прошла испытание, которое никто из них не мог себе и вообразить.
"Райя заботилась о моей дочери, как мать заботится о своей дочери. Она следила за тем, чтобы они ели, и даже рассказывала Эмили сказки", - объясняет Томас.
Постепенно они начинают понимать, что произошло с ней в Газе после похищения из дома Райи в Беэри. "Она сказала, что не спала три дня", - объясняет Натали. "Они все время находились над землей, а не в туннелях. Их держали в доме, и когда приближалась армия, они бегали между домами под обстрелом. Она не говорит "мне было страшно", она выглядит испуганной. Страх ощущается, когда она говорит об этом. Она сказала одну вещь, которая потрясла меня больше всего на данный момент: она видела, как в кого-то стреляли, но он не умер: "Но пуля прошла сквозь него", - сказала она".
Есть ли вещи, о которых вы боитесь спросить?
"Врачи сказали нам глубоко не копать", - ответил Томас. "Я хочу копать, но нужно двигаться медленно, и со временем она расскажет то, что хочет рассказать".
Иногда в комнате она вдруг делает знак, что необходимо замолчать, - говорит Натали. Я спросила ее, что это значит, и она ответила, что нужно помолчать". Видно, как в плену они заботились друг о друге. Когда она ест, то сначала предлагает всем. Раньше такого не было. А если я говорю ей, что не хочу, она отвечает: "Давай, ешь, давай, за меня". Я спросил ее, не предлагают ли они тому, кто голоднее, - и она кивнула".
Почти до самого конца они были вместе - Хила, райя и Эмили, - но потом их разлучили. "Они забрали Райю за два дня до того, как их вернули, - объясняет Томас.
Мы даже не представляем, через какой ужас ей пришлось пройти".
"Верно", - ответила Натали. "Мы понимаем, что, возможно, через год она расскажет еще больше того, чего не знала я. Я не знаю, как она будет чувствовать, что может рассказать, а что нет, и насколько тяжело ей будет рассказывать. Мы не знаем, насколько сильно она все подавляет".
С другой стороны, утешает то, что врачи говорят, что жизнь сильна и течение жизни, и вы будете тащить ее вперед.
"Она уже выглядит так, будто постарела на год".
И каков же теперь план?
"Вылечить ее", - говорит Томас. "Вылечить мою сломанную девочку". А когда Натали спрашивают, где она будет находиться, она дает четкий и простой ответ: "Где бы ни была Эмили, я буду с ней".