“Зрелища, которые я видел, ужасы, которые видели мои глаза, не оставляют меня”
Цахи Дабуш опубликовал в своем аккаунте сети Х сообщение, которое он получил от солдата, служащего в ЦАХАЛ на базе Шура (национальное хранилище, расположенное на военной базе Шура, которая служит головной базой штаба военного раввината. Там останки хранятся до тех пор, пока не будут опознаны).
הודעה שקיבלתי מחייל שמשרת במחנה שורה (מחנה הגופות):
— צחי דבוש (@TsahiDaboush) October 24, 2023
אני חייל משוחרר שהשתחרר לפני חודשיים וקראו לי לפני שבוע וחצי למילואים במחנה שורה (מחנה הגופות). אני בן 21 והמראות שראיתי, הזוועות שהעיניים שלי ראו לא מצליחות לעזוב אותי. העולם שלי נעצר. אני ילד בן 21 שהריח רודף אותו כל היום.
1/4 pic.twitter.com/DLcAXcSUYv
“Я демобилизованный солдат, которого освободили со срочной службы два месяца назад, а полторы недели назад меня призвали в запас в часть Шура (хранилище тел). Мне 21 год, и зрелища, которые я видел, ужасы, которые видели мои глаза, не оставляют меня. Мой мир остановился. Я 21-летний пацан, которого преследует весь день запах. В какой грёбаной реальности мы живем, если я счастлив, потому что есть совпадение, и мы наконец-то знаем, чье это тело. Почему я должен поднимать мертвого младенца? Это немыслимо, когда я вижу огромное тело и говорю себе, какое оно, наверно тяжелое, а потом, когда я поднимаю его, оно на самом деле легкое, потому что полностью сгорело. В каком мире это нормально, что мне приходится разгружать и загружать грузовики, полные тел? Немыслимо, что я беру маленькие пакеты и спрашиваю, что это, а мне говорят органы. Картины, которые я увидел, надолго оставили шрамы в моем сердце. Единственное, что дает мне надежду во всем этом аду, — это мысль о том, что я помогаю усопшим как можно быстрее быть погребенным и оказываю им последнее уважение, которого они заслуживают. Что я помогаю семьям как можно быстрее получить ответ, убит ли их близкий или похищен. В прошлую субботу я был в гостях у старшего брата и разговаривал с годовалым племянником. Я играю с ним, вижу, как он улыбается и смеется, и понимаю, что за день до этого я держал на руках еврейского младенца, которого хладнокровно убили. То, что они сделали с нами, — это холокост.”