Роман Виктюк: Израиль, мы с вами, мы вас любим, до встречи!

С 8 по 10 февраля 2019 года Роман Виктюк представит на суд израильской публики спектакль «Мандельштам» по пьесе американского драматурга Дона Нигро.

В преддверии гастролей мы поговорили с Романом Виктюком о самой постановке, о свободе слова в России (или ее отсутствии), обсудили события в «Гоголь-центре» и пришли к выводу, что у искусства один язык.

Беседовала Евгения Заславская
Фото Владимир Майоров

- Как так вышло, что именно вы оказались первым режиссером, кто реализовал пьесу американского драматурга на российской сцене. Почему вы выбрали именно ее? Кстати, весьма удивительно, что автором пьесы «Мандельштам» является американец.

- В современном мире настолько всё обнулено, и это настолько глубоко задевает людей, что заставляет говорить их о проблемах, которые на Земле имеют существенный вес. Люди боятся забвения, и если оно все-таки происходит, не все хотят об этом говорить. Вот в Америке живет человек, который не боится. Он знает, что происходит на карте мира, и он пишет об этом, о трагической ситуации, которая была в России: когда поэт, великий поэт, должен был молчать! За одно стихотворение его отправили в тюрьму! И таких людей в начале того века было очень много. О них долгое время также не вспоминали. А уж говорить всё это на сцене, поставить о них пьесу — об этом даже речи быть не могло. Но я человек непослушный, всегда делал то, что не хотели слышать и не хотели знать. Поэтому я первым поставил «Марину Цветаеву» — великую поэтессу, и вот черед пришел и «Мандельштама». Американец его так тонко почувствовал — как родного человека! Я в восторге, что вот так на Земле бывает: он никогда не был в России, но он так чувствует людей, как никто другой.

- Вы были удивлены, что человек, который думает и мыслит на другом языке, смог почувствовать поэта ближе и сильнее чем те, кто живет в России и знает эту историю?

- Безусловно! Это настоящее чудо!

- Выходит, что у искусства один язык?

- Да! Это всё оттуда, из той высоты, из той глубины!

- Я обратила внимание, что премьера спектакля выпала как раз на события, которые происходили в Москве, в «Гоголь-центре», в частности, и других театрах. Ваша пьеса — это совпадение, или ваш ответ на события сегодняшнего дня?

- Понимаете, это были знаки, которые были отправлены великими людьми как весть по России. Когда они были в заключении, далеко в Сибири, где мороз, голод и холод, и они это транслировали туда, в высшее, и они разговаривали только с этой высотой. А Мандельштам даже ходил по улице и читал свои стихи. И только за одно стихотворение о Сталине, которое он продекламировал вслух, был отправлен далеко, чтобы забыть эти буквы. Но эти буквы, они пришли оттуда, с высоты, и ушли туда. Поэтому этот американец, весь его организм-душа направлены на то, чтобы родить эти шифры, а они никуда не исчезают. Его жена (супруга Мандельштама), когда он был в лагере, выучила все стихи мужа наизусть, а потом записала. Вот она, великая женщина, вот она, великая любовь! И всё это в спектакле есть.

- Получается, это пьеса не о Серебряном веке, а о сегодняшнем дне?

- Категорически о сегодняшнем дне!

- В одном из интервью вы сказали, что спектакль этот совсем не о Мандельштаме. О чем же тогда?

- О том времени, трагическом времени, когда надо было молчать. Нельзя было открывать рот, и даже мыслить запрещалось. Надо было буквально быть тупым, невосприимчивым, не издавать трагических звуков, нот. В противном случае это грозило гибелью поэту!

- Та самая строчка, которую вы уже сегодня упоминали — «Мы живем, под собою не чуя страны…» — она осталась в прошлом, или все также актуальна?

- Это строчка о Сталине, про его усы. Всё! И он эту строчку повторял, все время. Он ее помнил. «Жирные пальцы и острые усы», — так он говорил о Вожде.

- А сама строчка актуальна на сегодняшний день? Мы сегодня также не чувствуем страну?

- Конечно! Мы не чувствуем под ногами страну. Нельзя говорить свободно — люди выходят на улицу и говорят, а этого делать нельзя. Подъезжают автобусы и их увозят. Молодым людям, которые еще учатся — им просто запретили выходить на улицу.

- А что тогда для вас значит жить, чувствуя под собой страну? Где, по-вашему, живут «правильно»?

- Там, где нет запретов на мысль, где можно правдиво произносить буквы, а буквы исходят из высоты, оттуда, где все великое живет.

- В какой период вы ощущали наибольшее давление запрета свободы слова: в Советском Союзе или сейчас? Деятели искусства говорят, что сейчас свободы слова нет.

- Все говорят, что свобода слова есть. А её нет, и всё тут!

- Сейчас быть деятелем культуры сложнее, чем раньше?

- Не сложнее, но лучше. Эта вера в лучшее иногда побеждает.

- Финал спектакля в вашем понимании — это свет в конце туннеля, или повод для зрителя задуматься, правильно ли он выбрал направление? Заложено ли какое-то секретное послание для зрителя?

- Безусловно, второй вариант. На сцене есть момент, когда там хорошо видно кладбище и могилы, на которых высечены имена великих поэтов-соотечественников Мандельштама, с кем он дружил, кого любил. И Сталин среди них как бы читает их мысли, и понимает: кого и куда нужно отправить. Очередь – судьба, а Сталин ее вершитель. И спектакль кончается, когда из того мира звонит Мандельштам уважаемому Пастернаку, а трубку берет Сталин. Сталин говорит: «Борис?», а Мандельштам отрицает, говорит: «Это не Борис!» Сталин кричит ему: «Я живой! - истошно, на весь мир, — я никуда не ушел, я звонил, помните это!» Это не напоминание даже, а угроза: «Ждите расплаты!»

- Как вы считаете, культура является индикатором действий власти?

- Понимаете, если ты будешь угождать власти - это одна культура. Культура, которая обслуживает власть. А есть культура, которая с Богом общается, и все вопросы от неё — в небо. Культура — это индикатор настроения людей. Культура просвещает знаниями тех, кто на этой Земле был, а в душе сохранил верность и любовь к Земле.

- В рецензиях зрители отмечают изумительное музыкальное сопровождение. Хотелось бы знать, как оно создавалось?

- В основе музыки — все, что любит зритель: что он слушает, что он испытывает. Я хотел, чтобы зритель слушал и чувствовал весь спектакль.

- Сам спектакль универсален для зрителя из любой страны, или он скорее адресован жителям сегодняшней России?

- Конечно! Его посыл понятен любому современному человеку.

- И напоследок не могу не спросить об Израиле: есть ли у вас ощущение Святой земли?

- А как же!? Мы ради этого чувства приезжаем, и здесь очищаемся и набираемся света. Я заряжаюсь энергией, еду на исповедь, и за это получаю благодарность. А благодарность эта — аплодисменты и слова, горячие и обожающие нас и наши души. Израиль, мы с вами, мы вас любим, до встречи! Ваш Роман Виктюк!

Справка о спектакле «Мандельштам»:
Театр Романа Виктюка первым из российских театров реализовал на сцене пьесу американского драматурга Дона Нигро. Уникальный американский автор живет в лесах Северной Америки и периодически выдает роскошные произведения, ставить которые – гордость для любого театра мира. Дон Нигро написал немало пьес о русских творцах, а судьба Осипа Мандельштама его зацепила особенно. Человек-страсть, человек-истина. Он никогда не боялся говорить правду, даже если это приведет к большим жизненным проблемам и сложностям.

В пьесе «Мандельштам» использовано немало реальных фактов из жизни великого поэта. Дон Нигро постарался максимально раскрыть характер творца, вплоть до привычных каждому человеку эмоций, но в контексте значимости вклада в русскую классическую поэзию и искусство в целом. Для Осипа Мандельштама творческая свобода всегда была главным стимулом жизни. Он не смущался условий жизни, которые были характерны для большинства «узников» того времени.

Роман Виктюк великолепно прочувствовал идею драматурга, написать искренний реквием поэтам, покинувших нас до того, как они успели сказать все, что хотели этому миру и потомкам. Режиссер чутко продемонстрировал реалии смутного времени, заложником которого оказался Осип Мандельштам. К слову, сценической адаптацией и музыкальным оформлением спектакля также занимался Роман Григорьевич. Сценографию выполнил заслуженный художник России Владимир Боер.
Отдельного внимания заслуживает подбор артистов. Главную роль в спектакле играет Игорь Неведров, более десяти лет занятый исключительно в труппе Театра Романа Виктюка. Кроме того, в «Мандельштаме» играют две заслуженных артистки России – Екатерина Карпушина и Людмила Погорелова. Роль Иосифа Сталина великолепно играет Александр Дзюба.

Заказ билетов на сайте www.cruiseinter.com и по телефону 03-6960990.
• 8 февраля, Беэр-Шева, Гехаль а-Тарбут Гистадрута
• 9 февраля, Хайфа, Театр Хайфы
• 10 февраля, Тель-Авив, Театр Гешер — Зал «Нога»