"Жизнь трудна". Европа отворачивается от третьего мира
Обозреватель израильской газеты Гаарец Ассаф Ронель опубликовал статью о признаках кардинального изменения внешней политики европейских государств и отказа от попыток "сделать мир лучше".
Наиболее ярким выражением перемен стал греческий кризис и реакция канцлера Ангелы Меркель на слезы арабской девочки, умолявшей во время прямой трансляции предоставить ей и ее семье статус беженцев в Германии.
Меркель, выступая в Ростоке, и отвечая на вопрос 14-летней Рим Суахиль, палестинской беженки из Ливана, сказала: "Вы знаете не хуже меня, что в Ливане – тысячи и тысячи беженцев в лагерях. Если мы скажем: вы можете приезжать, сюда приедут все, вся Африка приедет сюда и мы просто не сможем с этим справиться. Иногда жизнь трудна".
Меркель, не дрогнувшую от слез девочки, в социальных сетях прозвали "Снежной Королевой" – но ее выражение "Жизнь трудна" отражает новое восприятие Европой происходящего вокруг и внутри ее. После шторма в прессе германское правительство сообщило, что Суахиль получит легальный статус. Но первая реакция Меркель, ничего не пообещавшей 14-летней беженке, очень ясно отражает новую европейскую внешнюю политику. Пять лет назад брюссельские сановники, проводя экскурсии для иностранных журналистов по европейским учреждениям, в первую очередь хвастались программами гуманитарной помощи. Эти времена прошли. Свою роль сыграл экономический кризис. Но более важно – ЕС, под предводительством Германии, отказывается от идеи "исправления мира", и единственный ответ на проблемы других – "Жизнь трудна".
Реализация этой политики явно выражена в отношении Греции. Даже МВФ, известный своими брутальными методами "лечения" больных экономик, решил, что Греции необходимо списание долгов. Но реакция Германии и других стран ЕС была проста: Жизнь тяжела, и кредиты германским банкам следует возвращать. Тот факт, что греки дважды проголосовали против мер экономии , навязываемых Брюсселем – один раз на выборах, где они проголосовали за леваков СИРИЗА, второй раз на референдуме, устроенным Алексисом Ципрасом – на немцев не произвел никакого впечатления. Их не интересуют игры других в демократию.
Та же политика еще более ярко выражена в том, как европейцы поступают с миллионами беженцев, пытающихся спастись от репрессивных режимов третьего мира и атакующих континент с юга и востока. Эксперимент по абсорбции большого количества иммигрантов, главным образом, из мусульманских стран, провалился. это осознают, хотя все еще и боятся говорить об этом открыто даже французы - самые большие поборники активного воздействия Европы на окружающий мир (подробнее об этом можно прочитать в материале "Ислам и французская гангрена ненависти к себе"). Европейцы, конечно, пытаются спасти тонущих в Средиземном море мигрантов – никому не хочется видеть плавающие по нему трупы. Но основное усилие Европы – предотвращение самой попытки пересечь море. Брюссель одобрил методы "борьбы с сетями контрабандистов людьми". В Ливии уничтожаются корабли и шхуны, на которых беженцы пытаются покинуть африканское побережье. Таким образом, беженцы обречены остаться в стране, раздираемой гражданской войной. Согласно сообщениям в британской прессе, ЕС даже вступил в переговоры с правительством Эритреи с тем, чтобы то ужесточило охрану границ, и предотвратило бегство граждан, живущих под одним из самых репрессивных режимов в мире.
Некоторые могут сказать, что такой подход является слишком грубым и прямолинейным, и что европейским лидерам стоит , как минимум претендовать на сохранение "гуманитарных традиций". Но даже в этом случае есть цена, которую придется заплатить. В Афинах, после двойного провала левых, сыгравших на чувствах "унижения и утраты надежды", скорее всего, поднимут голову крайне-правые и нео-нацисты, что повлечет за собой еще большее усиление политического хаоса.
За жесткое обращение с беженцами с Ближнего Востока и Африки также европейцы заплатят - но уже поближе к дому. Радикалы Исламского Государства, периодически совершающие вылазки в самом сердце Европы – лишь один тому пример. Наивно думать, что Ближний Восток и Африка окажутся в состоянии решать свои проблемы без того, чтобы шрапнель не полетела в Европу – в виде молодых европейцев, вдохновленных идеями радикального ислама.
Но более угрожающим, чем террор, является смещение политического центра Европы и признание того, что она готова заниматься исключительно теми ее обитателями, что родились на континенте. В этих условиях не стоит удивляться тому, что избиратель в Берлине и Амстердаме предпочтет не разжиженную версию мэйнстрима, а оригинал – популистские крайне правые партии, невиданное усиление которых именно сейчас происходит в Европе.