Иран: начать и закончить
На фоне гордости за блестяще проведенные атаки и страшных новостей о погибших и раненых, нет-нет, да и всплывает осторожный вопрос: а что дальше? Вроде все было тщательно продумано и подготовлено, весь мир восхищается мастерством нашей разведки и ювелирными действиями авиации, но трудно забыть печальный опыт Газы. Тогда тоже все начиналось на ура, мощными ударами с воздуха и взлетающими на воздух штабами террористов. Казалось, мы вот-вот вернем заложников и избавимся от ХАМАС, но этого не случилось до сих пор. Неудивительно, что людям хочется знать – нет, не чем закончится новая война, это предсказать сложно, но хотя бы ради чего она началась.
Люди готовы к долгому противостоянию, которое будет продолжаться неделями, к ночам в убежищах и почти парализованной стране – с закрытым аэропортом, отмененной учебой и остановленным производством. Мы понимаем, что будут жертвы и потери, потому что наш враг безжалостен, коварен и хорошо вооружен. Но уроки других войн учат, что надо заранее хорошо представлять, ради чего все это. С каким результатом мы хотим уйти из Ирана и насколько это выполнимо. Народ Израиля больше не хочет месяц за месяцем слушать пламенные речи про победу и полное уничтожение противника.
Самая реалистичная из заявленных целей, она же самая скромная – отбросить ядерную программу Ирана по меньшей мере на несколько лет назад. Если верить экспертам, эта цель отчасти достигнута. Другие задачи более амбициозны, но и более спорны. Чтобы полностью лишить аятолл возможности получить смертельную бомбу в обозримом будущем, нужно ликвидировать объект по обогащению урана в Фордо. Для этого у Израиля нет подходящих сверхглубинных бомб, и пока непонятно, дадут ли их американцы. Одновременно распространяются страшилки о том, что такая операция может вызвать выброс радиации и заражение атмосферы во всем регионе.
Наши ученые и военные наверняка найдут способ обойти эти препятствия, если им не будут мешать. О помощи нет и речи: эту войну мы ведем в одиночку. Те, кто нас не проклинает и не призывает остановиться, лишь сдержанно аплодируют издалека. Даже ближайший союзник – США – пока наблюдает за развитием событием. При этом в Израиле все равно говорят: спасибо Трампу, при Байдене нам бы вообще не позволили провести эту операцию.
Но у Трампа свои конкретные задачи – заставить Тегеран проявить гибкость при заключении сделки, о чем он напоминает каждый день. Израилю в этой игре отведена роль плохого полицейского, и, с точки зрения Белого дома, он исполняет ее довольно успешно: аятоллы уже согласились вернуться к переговорам. Понятно, что они будут тянуть время и выставлять условия, а параллельно забрасывать наши города смертоносными ракетами. Вопрос в том, в какой момент нам прикажут остановиться или наше правительство само решит, что пора прекращать войну. И главное - будут ли к этому моменту выполнены наши собственные, а не чьи-то чужие цели.
Чего народ Израиля вправе ждать от иранской операции? Не стоит питать иллюзии: мы не заставим сдаться такую огромную страну, как Иран, мы не разгромим ее армию, и вряд ли оправдаются надежды на внутренний переворот и смену режима. Граждане ИРИ сегодня выходят на протесты лишь из-за того, что реакция властей на нападение Израиля кажется им недостаточно жесткой.
Более того, полный разгром Ирана не только невозможен, но и не нужен Израилю, по крайней мере, на нынешнем этапе. Сегодня суннитский мир с плохо скрываемым злорадством наблюдает за военным поражением своего злейшего врага. Турция, Саудовская Аравия, Пакистан и прочие уже видят себя самой влиятельной, не имеющей достойных соперников, по сути, единственной силой мусульманского мира. На их глазах грозный шиитский полумесяц разваливается под ударами израильской авиации, а ему на смену готовится прийти многоголовая, зубастая, полная амбиций суннитская гидра. И хотя Иран, его союзники и его прокси всегда представляли для нас самую большую опасность, по крайней мере, в последние десятилетия, но историческая вражда двух противоборствующих ветвей ислама позволяет еврейскому государству балансировать между ними, преследуя свои интересы и заключая выгодные стратегические союзы. Те же соглашения Авраама, которыми так гордится наш премьер, во многом были порождены страхом суннитов перед Ираном и шиитской экспансией.
Какой смысл Саудовской Аравии признавать Израиль, когда Тегеран перестанет быть для шейхов экзистенциальной угрозой? Для чего суннитскому миру нужен Израиль, если не для того, чтобы сдерживать аятолл? И разве ИГИЛ, Талибан, «Братья-мусульмане» и тот же ХАМАС более миролюбивы, чем "Хезболла", раз они принадлежат к другому направлению ислама? К сожалению, у нас слишком много врагов, чтобы мы могли позволить себе возвышать и усиливать одних за счет уничтожения других.
Поэтому у нас есть два варианта действий. Либо одержать над Ираном такую убедительную победу, чтобы все страны региона считались с Израилем хотя бы из страха, искали с ним сотрудничества и были заинтересованы в его процветании. Это был бы тот новый Ближний Восток, в котором еврейское государство чувствовало бы себя в относительной безопасности. Либо, что не так лучезарно, но более реально: сохранить существующий региональный баланс и при этом надолго, если не навсегда, отбить у режима аятолл охоту и возможность угрожать Израилю и нападать на него. По сути, мы должны преподать Тегерану (а на его примере – и другим соседям) такой же урок, как тот, что получила от нас "Хезболла".
Такая задача займет много времени, потребует больших сил и ресурсов, но они у нас есть. Единственное, чего не хватает, так это полной уверенности, что наше правительство знает, что делает, и ему не помешают или оно само не побоится довести начатое до конца. В противном случае мы только раздразним врагов, увязнем в иранской войне, как в Газе, и все жертвы, которые принесли и еще принесут израильтяне, окажутся напрасными.