Сначала заложники, потом Газа
Изможденный вид вернувшихся в Израиль заложников напомнил всему миру картины освобождения узников нацистских концлагерей и вызвал в Израиле горечь, гнев и призывы "отомстить" ХАМАСу за бесчеловечное обращение с пленными. Но никто толком не знает, какой должна быть месть, да и возможна ли она. До тех пор, пока в Газе остаются в плену наши люди, любая акция скажется на их судьбе. Символическая задержка отправки гуманитарных грузов или освобождения палестинских заключенных не повредит ХАМАСу и только даст ему повод жаловаться на жестоких оккупантов. Реакция мирового сообщества (даже Красный крест, против обыкновения, "выразил обеспокоенность") вообще никого не волнует.
Более серьезная реакция Израиля поставит обмен под угрозу срыва, а отсутствие реакции спровоцирует ХАМАС на другие наглые выходки: дополнительные требования по второму или даже по текущему этапу сделки. Все наши враги получат подтверждение: захват заложников – самый выгодный способ борьбы с "сионистами".
Тем временем, возмущение и ужас, охватившие Израиль, порождают еще более острые разногласия в обществе. Правые требуют безжалостного возмездия, левые – немедленного заключения второго этапа сделки и освобождения всех пленных. Одни обвиняют правительство в малодушии, другие возлагают на него ответственность за мучения и гибель заложников. Мы снова находимся на грани политического и, что не менее серьезно, морального кризиса. И если первый, скорее всего, удастся удержать в рамках – нам хорошо знакома стойкость или, если хотите, непробиваемость Нетаниягу перед общественным мнением, - то второй практически неразрешим. Фактически, выбор стоит так: либо мы позволяем террористам праздновать победу со всеми вытекающими обстоятельствами, включая возрождение ХАМАСа и усиление «палестинского сопротивления» в целом. Либо жертвуем своими согражданами, ставя на первое место не их жизнь и свободу, а уничтожение врагов, как было заявлено в начале операции. Две цели вместе недостижимы, и любой выбор нанесет обществу тяжелую травму, не менее болезненную и непроходящую, чем сами события 7 октября.
Прямо говоря, Израиль и не мог выиграть эту войну. Невозможно победить тех, кого не пугает смерть (ни своя, ни чужая), нищета и разруха. Мы хотим жить, мы любим своих детей, дорожим своими людьми и своей страной, и это делает нас уязвимыми. Потому так долго тянется и, возможно, никогда не закончится наше противостояние с террором. Кроме того, наша страна, считая себя частью цивилизованного мира, стремится отвечать за свои слова и соблюдать обязательства - одним словом, вести себя честно, в то время как для врага не существует ни чести, ни совести.
Мы могли бы тоже поступиться моралью, проявить хитрость и изобретательность еврейского ума, которые так убедительно продемонстрировала операция с пейджерами. Раз месть – блюдо, которое подают холодным, то дадим ей остыть. Заключим вторую или даже третью сделку, добьемся возвращения максимального количества заложников, хотя вряд ли ХАМАС вернет всех. Выведем армию, отпустим самых отъявленных бандитов. А потом ударим по Газе с воздуха и тяжелой артиллерией. Одновременно будем находить и ликвидировать выпущенных преступников с кровью на руках, где бы они не скрывались.
План хорош, но и ХАМАС к нему готов. Не случайно он заранее требует гарантий от Штатов, Катара, Египта и других арабских стран. Наши враги знают: если мы подведем посредников, то это будет наша последняя сделка, последняя возможность выручать своих людей из плена. Никто больше не поручится за еврейское государство, раз оно нарушает обещания.
Радикальная группировка так уверена в своей безнаказанности, что не боится то и дело затевать мелкие провокации: задерживают списки освобождаемых, приближаются к забору безопасности. И это наш шанс. В подходящий момент очередная подобная выходка даст Иерусалиму полное право объявить о срыве прекращения огня и перейти к активным действиям.
Решатся ли правительство и армия на такой шаг? Когда-то принцип "лучшая защита – нападение" принес нам впечатляющую победу в Шестидневной войне, но с тех пор Израиль чаще предпочитал отвечать на атаки, и то не всегда и не в полную силу. Судя по созданию буферной зоны в Сирии и сохранению нашего присутствия в Ливане, концепция слегка изменилась, хотя этого мало. Надо менять ее полностью. Мы до сих пор исходим из стремления к миру, хотя это и раньше было слишком оптимистично для еврейского государства в окружении врагов. Сегодня вся планета охвачена войнами, и мир в конечном итоге получат те, кто выйдет из своей войны победителем. Такова реальность, нравится она нам или нет. До конца сражений еще далеко, и на военные рельсы нужно переводить не только экономику, но и сознание.
Главное, что мешает этой перестройке, – мы сами. Политики, которые тянут правительство в разные стороны, преследуя свою выгоду и прикрываясь высокими словами о спасении страны. Простые граждане со своими бесконечными демонстрациями "за" и "против". Медиа, с каждым днем все больше сеющие раздор и нагнетающие панику. Кризис, который сопровождает нас с начала войны, неминуемо усилится, стоит власти сделать шаг в любую сторону – к продолжению обмена пленными или к возобновлению военных действий. Даже будет спланирована секретная операция "сначала заложники, потом Газа", она с большой вероятностью будет сорвана ультраправыми уже на первом этапе или левыми – на втором.
Парадоксальным образом, Израилю легче противостоять внешним врагам, чем собственным внутренним разногласиям. Любой глава правительства в первую очередь вынужден думать о сохранении коалиции и о лояльности армейского руководства, потом о мировом общественном мнении и обещаниях союзникам и в последнюю очередь – об успешной военной стратегии. Да и само руководство внесло немалый вклад в тотальное недоверие ко и всем инициативам, которые от него исходят. Поэтому вопрос о судьбе заложников и Газы по-прежнему остается открытым.