Альтернатива
Проблема гиюра в Израиле необычайно сложна, поскольку в ней тесно переплетаются религиозные, политические, финансовые и бытовые аспекты. Отразились они и в истории альтернативной системы гиюра, созданной умеренными раввинами.
10 августа глава йешивы в Маале-Адумим, раввин Нахум Рабинович, объявил о формировании независимых раввинатских судов по вопросам гиюра, которые не будут подчиняться Главному раввинату. Особо отмечено, что гиюр будет проводиться в полном соответствии с требованиями еврейского закона (Галахи), что отражено и в названии новой системы - "Гиюр ке-Галаха".
Причиной такого явления стала отмена реформы гиюра в рамках коалиционного соглашения Нетаниягу с ультраортодоксальными партиями. Харедим имеют неограниченное влияние в политике благодаря своей готовностью поддерживать практически любой курс, если выполняются их условия. Прошлое правительство (кстати, утвердившее отмененную реформу), одно из немногих за последние годы правительством без ультраортодоксальных партий, стало скорее исключением из правила. Лишь изменение политической системы позволит избавиться от положения, в которой харедим диктуют свою волю стране. Религиозный авторитет раввин Шерман, выступая против нововведений, заявил, что вопросы гиюра, как и другие галахические вопросы, должен решать главный раввин общины – тем самым откровенно признав стремление харедим полностью руководить религиозной жизнью Израиля.
Отстояв монополию на гиюр, харедим вернули себе и субсидии на программы перехода в еврейство. Деньги в этой сфере крутятся немалые, поэтому умеренных раввинов порой обвиняют в борьбе за финансирование. Разумеется, без материального интереса не обошлось. Хотя альтернативные раввинатские суды не рассчитывают на бюджетные деньги, но их создатели надеются, что в перспективе общественное давление заставит государство пересмотреть монополию Главного раввината. Гиюр не случайно выбран темой для противостояния – он вызывает наиболее острый общественный резонанс.
Впрочем, и среди умеренных раввинов альтернативный гиюр не встречает однозначной поддержки. Что касается ультраортодоксальных авторитетов, они называют любую альтернативу своим правилам посягательством на святость и цельность Торы – мол, невозможно существование двух систем гиюра, как не может быть двух Тор.
На самом деле, современные требования к ортодоксальному гиюру сформировались сравнительно недавно, как и вся система раввинистического иудаизма.
Например, Вавилонский Талмуд обуславливал переход в еврейство прежде всего высказанным желанием прозелита и совершенными над ним процедурами (обрезанием и погружением в микву, или только погружением – для женщин). Такого человека посвящали в суть заповедей в общих чертах, он вслух признавал их и не переставал считаться евреем, даже если возвращался к идолопоклонству. «Корыстные» мотивы вроде намерения вступить в брак или жить среди евреев не были препятствием. В Торе формальные условия приобщения к иудаизму и вовсе не обозначены, так что с этой точки зрения «новый» гиюр ничем не хуже старого.
Популярный аргумент о том, что человек, искренне желающий стать соблюдающим евреем, преодолеет все трудности, связанные с гиюром, а другим это просто не нужно, - лицемерие. Он был бы справедлив, если бы в нашей стране не существовало различия между евреем и неевреем и каждый мог бы жениться и быть похоронен независимо от своей национальности. Как известно, это не так. Пока сохраняется дискриминация, нельзя осуждать людей за желание, чтобы их дети были «как все», тем более что они «как все» платят налоги, работают и служат в армии.
В либеральной системе гиюра заинтересовано прежде всего государство. Рост нееврейского населения (а оно только среди русскоязычных граждан ежегодно увеличивается примерно на 10 тысяч человек благодаря алие и рождению детей у женщин – неевреек по Галахе) размывает еврейский характер Израиля. Да, большинство этих людей ощущают себя израильтянами, но чем меньше они будут чувствовать себя евреями, тем скорее государство Израиль перестанет быть еврейским национальным домом. Именно к этому ведет подход Главного раввината, который жестко отсеивает кандидатов на гиюр, в основном пропуская лишь тех, кто ассоциирует себя с ультраортодоксальной общиной.
По данным социологических исследований за 20 лет в иудаизм перешли всего 7% репатриантов – неевреев по Галахе. Больше половины начавших процесс гиюра, отказываются от него, разрывая свою связь с еврейской традицией. Эти факторы только усугубляют ассимиляцию, которой пугают общественность харедим.
В свое время массовая ассимиляция американских евреев породила реформистское и консервативное течения как попытку создать «иудаизм с человеческим лицом» и привлечь к нему еврейскую молодежь, пожертвовать частью догм ради сохранения общины. Создание новой системы гиюра гораздо менее радикально, поскольку не нарушает основ иудаизма. Но ультраортодоксы отказываются признавать альтернативный гиюр, как не признают они гиюр реформистский или консервативный. По-видимому, те, кто прошел «умеренный» гиюр, смогут считаться евреями и заключать браки лишь внутри «альтернативной» системы. Не вызовет ли это раскол в обществе, как предупреждают противники «нового» гиюра? Возможно, но вряд ли этот раскол будет глубже, чем нынешний – между «кошерными» и «некошерными» израильтянами.
У альтернативного гиюра есть оппоненты и из числа светских деятелей, которые считают его не очень удачным компромиссом. По их мнению, обществу (и в первую очередь, русскоязычной общине) нужен не облегченный путь к еврейству, а полное отделение религии от государства. Однако появление альтернативных религиозных институтов как раз и приближает эту возможность, давая людям возможность выбора и разрушая монополию Главного раввината не только на гиюр и кашрут, но и на понятия еврейства, духовности и нравственности.