Безголосые "русим"
Кто мы – единый народ или не похожие друг на друга этнические группы? Оправдано ли разделение израильтян на общины по стране исхода? Зачем нам, "русским", своя секторальная партия и чего мы от нее ждем? На что способны мы сами?
Это только часть тем, затронутых в комментариях к статье "Кто боится русского бунта" (Mignews 07.07). Публикация вызвала много противоречивых комментариев, которые доказывают: нашим читателям небезразлична судьба общины и страны.
"Какая мерзкая статейка! – пишет одна интеллигентная читательница. – За ненависть друг к другу народ наш потерял Эрэц Исраэль. Автор – враг Израиля, а бесчинствующие эфиопы – наглядное проявление импотенции нашей власти. Нам нужна власть, способная сплотить общество, но не уступками маргиналам и прогибанием перед террором. Нам нельзя делить наш народ на общины... И кстати сказать, эфиопская община только потому и община, что к народу Израиля, мягко говоря… Проблема не в них, а в том, что общество деморализовано неспособностью правительства вести страну". Если продраться через эмоции и резкие слова, то здесь много верного, но главное упущено.
Да, все мы, независимо от страны исхода, любим свою страну, выступаем за безопасность и жесткие меры против террора. Нельзя искусственно делить наш народ на общины, но нет смысла отрицать, что эти общины существуют. У каждой из них свои особенности, свои проблемы, свой культурный багаж. Защита своих интересов никак не связана с принижением нужд других и тем более с разжиганием вражды и ненависти. Наоборот, борьба той или иной прослойки населения за свои права становится примером для остальных – и хорошим уроком для властей, если те не хотят учитывать проблемы и потребности населения. Если бы все общины имели возможность добиваться своего цивилизованными методами, не было бы необходимости в стихийных протестах.
Под цивилизованными методами, понятно, подразумевается парламентская деятельность. Но в том-то и беда, что парламентарии, которых мы выбираем год за годом, ничего не делают, чтобы изменить жизнь своего электората. С нашими двумя партиями (в какой-то момент Исраэль ба-Алия и НДИ одновременно заседали в Кнессете) мы оказываемся в одинаковом положении с "эфиопами", у которых никогда не было своей партии, а их представителей включают в списки только для галочки. Выходит, нам, как и им, остается одно – выходить на улицы.
У власти есть два универсальных способа гасить секторальные протесты. Первый – это "теория плавильного котла", внушение репатриантам уже у трапа самолета, что мы единый народ и ни у кого нет отдельных секторальных потребностей. Это очевидная подтасовка: то, что все мы – израильтяне, вовсе не означает, что все находятся в одинаковом положении. Пожилого "русского", живущего на пособие Битуах Леуми в тесной и холодной съемной квартире, нельзя сравнить с обеспеченным саброй, заработавшим свою пенсию в "Хеврат Хашмаль". Все разговоры о нашем единстве и равенстве – лишь способ заткнуть рот тем, кто пытается отстоять свои права. Да, мы все израильтяне, в своих главных ценностях мы едины, но мы не одинаковы по социальному и экономическому положению и не равны в глазах раввината. Специфика Израиля такова, что это неравенство напрямую связано со временем алии и страной исхода.
Именно поэтому люди объединяются вокруг своих, голосуют за них на выборах, доверяют им представлять свои интересы, надеясь, что они нас понимают и помогут нам. И тут вступает в действие второй способ.
Когда власть сталкивается с серьезным политическим давлением снизу, она "покупает" его руководителей, кооптирует их в свои ряды, предлагает им хлебные должности, превращая их в новую элиту, оторванную от народа. Именно это часто происходит с депутатами, которые приходят в политику с мандатом от прослойки населения, выдвигающей свои требования. Это и произошло с нашими политиками. Мы не знаем, были ли они изначально нацелены исключительно на восхождение по карьерной лестнице или искренне хотели помочь избирателям, но не устояли перед искушением. Собственно, нам это и не интересно. Важен результат – что результата нет.
Что касается эфиопов, то им не удалось посадить своих людей в министерские кресла, зато у них есть лидеры, способные вывести на улицы тысячи протестующих, лидеры, за которыми они идут и которым верят. У нас этих лидеров так и не появилось. Поэтому о "русском" бунте можно рассуждать только умозрительно – его не будет, и не потому, что мы "более культурны", а потому что его некому возглавить.
Один из комментаторов делает из статьи вывод, что цель автора – "не поднять бунт, а угробить НДИ. Без "русской" партии… останутся одни безголосые "русим". Автор сознательно не обозначает главную проблему партии НДИ: строительство социальных лифтов для наших детей".
И опять посылка верная, но вывод странный. Никто не собирается "угробить" НДИ или какую-либо другую политическую силу. Нам очень и очень нужна своя партия. Но мы вправе требовать, чтобы политики, за которых мы голосуем, выполняли свои обещания и их действительно волновали бы проблемы общины – в том числе, безусловно, и создание социальных лифтов. Если НДИ все-таки возьмется решать наши насущные вопросы, все будут только счастливы. Но надежды на это мало. Печальный факт состоит в том, что сегодня, при наличии русской партии, "русим" по-прежнему безголосы – в Кнессете и в правительстве нет ни одного политика, который защищал бы их интересы.
Почему такой человек не появился за последние двадцать лет? Это тема для отдельной статьи. Но раз его нет, то не стоит отдавать голоса карьеристам и интересантам, которые прикрываются нашим именем. И поскольку мы не можем рассчитывать на решение своих проблем, то остается одно: выбирать такого национального лидера, которому мы доверяем судьбу страны, который, как верно пишет наша читательница, способен сплотить общество, не уступит маргиналам и не прогнется перед террором.