Эпидемия ненависти
Что с нами происходит, дорогие израильтяне? Новости пестрят жуткими историями. Пациенты нападают на врачей и медсестер, продавцы - на покупателей. Взрослые люди затевают драку с одноклассниками своих детей. Избиратели соперничающих политических партий отстаивают свои убеждения кулаками. Оружие пока еще мало применяется в бытовых разборках, но кажется, до этого уже не далеко.
Недавно один частный институт провел опрос среди израильтян с целью вывести так называемый «индекс ненависти». Результаты оказались столь шокирующими, что заказчики исследования не стали публиковать его полностью, однако он все же попал в руки журналистов и стал достоянием общественности. Оказалось, что пугающе большой процент сефардов ненавидит ашкеназов и наоборот, правые и левые взаимно терпеть не могут друг друга, отдельную неприязнь вызывают ультраортодоксы и новые репатрианты, не говоря уж об арабах.
Звучит печально, но на самом деле ничего нового мы не узнали. Стоит включить телевизор или зайти в израильские соцсети, особенно сейчас, накануне выборов, - и на нас выливаются бурные потоки ненависти, проклятий и оскорблений. Хочется спросить: куда подевалось единство, которым всегда так гордился еврейский народ? Неужели оно осталось в галуте и лишь некоторое время по инерции сохранялось в государстве, которое мы построили, чтобы спасаться от своих ненавистников? Выходит, справедливо мнение, что как только евреи перестают бояться внешних врагов, они начинают искать врагов в своей среде?
Старожилы с ностальгией вспоминают ранние годы государства, когда мы жили трудно и бедно, каждую минуту рискуя жизнью, окруженные неприятелями, - и чувствовали себя одним народом. Каждый был готов прийти на помощь своему ближнему, поделиться с ним последним. Конечно, эти воспоминания во многом приукрашены – неприязнь к представителям другой социальной, этнической, культурной группы существовала всегда, но все же не проявлялась так резко и агрессивно.
Может быть, дело в том, что мы стали жить лучше, спокойнее, благополучнее? Уровень безопасности вырос, и, хотя на нас почти каждый год летят ракеты, а теракты совершаются до сих пор, ситуацию нельзя сравнить с сотнями жертв прежних кровавых интифад. Тогда мы жили в страхе, и страх сплачивал, объединял общество, так же как сплачивали его несущие угрозу существованию самого государства войны, без которых мы тоже, слава Богу, живем уже полтора десятка лет. Мы больше не боимся ездить за границу и говорить там на своем языке, все новые страны открывают нам двери и сообщение «Я из Израиля» чаще вызывает уважение, чем неприязнь.
Если причина только в этом, если единственным объединяющим фактором служат войны, террор и враждебность окружающего мира, то здесь есть хотя бы одно утешение. В минуту реальной опасности мы снова станем единым народом. Ашкеназы с сефардами, левые и правые, сторонники Биби и Лапида пойдут в бой, прикрывая друг друга. В глазах у людей вместе со страхом появится забота о своем ближнем, ответственность за других и та самая «ахават Исраэль», любовь в народе Израиля, о которой говорят религиозные евреи в те моменты, когда они не призывают кары небесные на тех, кто ходит в нескромной одежде и ездит на машине в шабат.
Выходит, нам нужно выбирать между войной и внутренней ненавистью - точнее, такой выбор делает за нас наша судьба и наш национальный характер. Кстати, схожая картина царила в еврейский диаспорах, где главным фактором «любви в народе Израиля» служил антисемитизм других народов. Выбор печальный, что и говорить. Но есть здесь еще один очень тревожный нюанс.
Те, кто давно живет в Израиле, знают, что в минуту опасности сосед-грубиян придет ему на помощь и отдаст ему свою кровь. Мы знаем также, что политики, поливающие друг друга отборными ругательствами в своих интервью и на заседаниях Кнессета, в быту часто дружат семьями, ходят друг другу в гости и вместе гуляют на свадьбах детей. Как ни ширится эпидемия ненависти, более страшная, чем «корона», в реальной жизни мы пока еще остаемся единым народом. Но новые репатрианты, приезжающие в нашу страну, об этом не догадываются. Многие из них жили в странах, где до сих пор принято видеть кругом врагов, а «ахават Исраэль» давно забыта. Когда на новом месте ненависть обрушивается на них из каждого утюга, они принимают ее за чистую монету.
Им кажется, что они попали в знакомую обстановку. Они начинают с упоением проклинать бездельников-харедим или предателей-левых, призывают убивать арабов или выгонять с территорий поселенцев, и, конечно, с азартом включаются в предвыборные склоки. Им невдомек, что все эти бури по большей части схожи с ворчанием членов одной семьи, которые вечно недовольны своими родственниками, но отдадут за них жизнь. Эта очевидная для старожилов истина остается неизвестной новоприбывшим, потому что они видят лишь полную злобы, брызжущую слюной публичную сторону политики. Неудивительно, что в русскоязычных соцсетях градус оскорблений и проклятий гораздо выше, чем на иврите.
Им кажется, что они попали в знакомую обстановку. Они начинают с упоением проклинать бездельников-харедим или предателей-левых, призывают убивать арабов или выгонять с территорий поселенцев, и, конечно, с азартом включаются в предвыборные склоки. Им невдомек, что все эти бури по большей части схожи с ворчанием членов одной семьи, которые вечно недовольны своими родственниками, но отдадут за них жизнь. Эта очевидная для старожилов истина остается неизвестной новоприбывшим, потому что они видят лишь полную злобы, брызжущую слюной публичную сторону политики. Неудивительно, что в русскоязычных соцсетях градус оскорблений и проклятий гораздо выше, чем на иврите.
Таким образом, наши СМИ и политические деятели создают в обществе прослойку населения, чья ненависть не внешняя, а искренняя. Эти люди могут оказаться вне единого народа даже в минуту опасности, и это по-настоящему страшно. Есть и другая «группа риска» – наши дети. Они тоже воспринимают всерьез все, что происходит в мире взрослых.
Понимают ли это политики и журналисты, увлеченные своими сражениями?
Наверняка - ведь они, в отличие от детей и новых олим, давно живут в Израиле. Но у них всегда есть более важные цели, чем сохранение народного единства: выиграть выборы, занять министерское кресло, очернить противника, продемонстрировать остроту ума, привлечь избирателя или читателя… Между тем, развал страны может произойти уже в следующем поколении. Мы и так слишком разные, нам и без того трудно находить общий язык. Хватит намеренно раздувать костер внутренних противоречий. Ведь в какой-то момент мы оглянемся вокруг и увидим, что прежнего Израиля нет и его уже не вернуть.