Эпоха судей
Реакция израильского общества на избрание нового состава Верховного суда со стороны выглядит очень странной. Одни бурно празднуют победу: наконец-то в этот оплот либерализма войдут «наши люди»! С победой поздравляют министра юстиции Айелет Шакед, которая отстояла своих кандидатов в нелегкой борьбе с председателем суда Мирьям Наор. Решающим фактором стало обещание министра в случае блокирования ее выдвиженцев инициировать закон о реформе комиссии по выборам судей.
Одновременно многие в Израиле вместе с Мирьям Наор и ее коллегами сетуют, что что в Верховном суде оказались люди, сделанные «из другого теста» - то есть, других политических взглядов. Никому как будто не приходит в голову, что судьи могут принимать решения на основании законов, понятий справедливости и здравого смысла, а не своих политических убеждений.
Но удивляться тут нечему. Верховный суд в Израиле выступает не как собственно суд, а как дополнительный законодательный орган, отчасти дублируя Кнессет – с той разницей, что постановления суда имеют более высокий приоритет. БАГАЦ может отменить любой законодательный акт, в том числе и действующий. Порой депутаты Кнессета принимают законы, заранее зная, что БАГАЦ почти наверняка их заблокирует.
БАГАЦ (Высший суд Справедливости) и Верховный суд государства Израиль – это один и тот же орган, действующий на разных уровнях судопроизводства. Если Верховный суд рассматривает апелляции на решения судов более низкого уровня, то БАГАЦ выступает как суд первой инстанции, уполномоченный проверять правомерность решений других государственных институтов, включая коммерческие организации, выполняющие государственные функции. Каждый гражданин Израиля и житель контролируемых территорий имеет право обратиться в Верховный суд.
Как известно, судопроизводство в Израиле опирается частично на законодательную базу Британского мандата, частично на религиозные законы, но в основном – на прецедентное право. Решения БАГАЦа имеют огромное значение еще и потому, что получают статус прецедента, на который ориентируются суды низших инстанций.
Верховный суд всегда критиковали за так называемый «судебный активизм», а проще говоря – за политизированность. Исторически сложилось, что этот политический законодательный орган обычно занимал левую позицию – независимо от того, какое правительство находилось у власти. Левые взгляды часто – хоть и не всегда справедливо – ассоциируются с либерализмом, защитой гражданских прав и свобод, поэтому такая ориентация судей многим кажется правильной. Между тем, именно БАГАЦ из года в год принимал решения о сносе форпостов и домов поселенцев по искам арабских владельцев земли – даже если права на владение были не доказаны. Последний такой вопиющий случай – дело Амоны.
В отличие от депутатов парламента, судьям не требуется предвыборная кампания, программа, борьба за голоса населения. Их назначает узкая комиссия, и члены Верховного суда многие годы выбирались из «своих», из тех, кто сделан из «правильного теста». Но все переменилось, когда в комиссию вошла министр от партии «Еврейский дом» Айелет Шакед. Тогда и произошла нынешняя «февральская революция» в Верховном суде.
В итоге в состав БАГАЦа избраны четверо новых судей, трое из которых по своим политическим взглядам представляют правый лагерь. Яэль Вильнер – первая религиозная женщина в суде, сторонница «галахического» подхода к семейному праву. В этом с ней вполне солидарна министр юстиции. Давид Минц – житель поселения, последователь движения религиозного сионизма. Йосеф Эльрон был избран по квоте для представителей сефардской общины; он специализировался по уголовному праву и считается консервативным судьей. Место уходящего на пенсию арабского судьи Селима Джубрана займет араб-христианин Джордж Кара из Яффо. Его знают прежде всего по процессу бывшего президента Моше Кацава, однако известно также, что судья Кара не боялся выносить строгие приговоры влиятельным израильским мафиози.
Обозреватели говорят, что все вновь избранные судьи, кроме Джорджа Кары, не примечательны ничем, кроме того, что они являются единомышленниками Айлет Шакед и «Еврейского дома». Означает ли это реальную революцию в Верховном суде? Изменит ли БАГАЦ свой подход к поселениям, спорным территориям и таким законам, как легализация форпостов? Откажется ли Верховный суд, в будущем блокировать «правые» законодательные инициативы, например, связанные с аннексией Иудеи и Самарии?
Трудно ответить на эти вопросы однозначно. Некоторые эксперты напоминают, что в разное время (да и сейчас) среди судей БАГАЦа встречались и поселенцы, и ультраортодоксы, и религиозные сионисты – это не меняло общего подхода.
Но если так - почему политические взгляды судей становятся предметом такого пристального внимания? Разве сам факт существования квот для женщин, этнических групп, национальных меньшинств и т.д., не говорит о том, что этот орган призван защищать не единый для всех закон, а интересы (в том числе и политические) различных прослоек населения?
БАГАЦ часто сравнивают с конституционными судами других стран. Но в Израиле нет конституции. Ее отчасти заменяют принятые в 1992 г. "Основные законы": «Основной Закон о Свободе и Достоинстве Человека» и «Основной Закон о Свободе Предпринимательства». Высший суд справедливости проводит проверку соответствия этим законам израильского законодательства и решений исполнительной власти. БАГАЦ не может инициировать эти процессы самостоятельно. Он может принять или не принять дело к рассмотрению только на основании поданного иска - в отличие от традиционных конституционных судов, которые подвергают анализу каждый законопроект, прежде чем он будет рассмотрен парламентом. Только в Израиле сложилась уникальная ситуация, когда Кнессет принимает законы, а БАГАЦ их отменяет, используя при этом политический подход. Нынешнее время вполне можно назвать новой Эпохой судей.