Конец эпохи Царств
В израильских партиях вновь началось предвыборное оживление. Появилась информация, что Нетаниягу собирается провести в Ликуде досрочные праймериз (внутрипартийные выборы), которые выглядят подготовкой к парламентским выборам. Как опытный политик, Биби хочет опередить события и показать, что на посту лидера Ликуда ему нет альтернативы. И это правда, поскольку всех потенциальных соперников внезапные праймериз застанут врасплох.
Перемены назревают и в «Еврейском доме». Нафтали Беннет предложил новый устав, который закрепит и расширит его полномочия как председателя партии. Беннет не скрывает, что готовит «Еврейский дом» к новым выборам и успешной конкуренции с Ликудом и НДИ.
Председатель "Аводы" Ицхак Герцог недавно заявил, что досрочные выборы в Кнессет не за горами, и он станет их победителем.
Действительно, разногласия в коалиции становятся все более острыми. Нетаниягу недоволен поведением Ципи Ливни и Яира Лапида. Ходят слухи, что он собирается заменить в коалиции «Еш Атид» на одну из религиозных партий и таким образом решить проблему, не доводя дело до новых выборов. Поскольку рейтинги партий Яира Лапида и Ципи Ливни падают, не исключено, что они постараются сохранить статус-кво и не будут вступать в конфронтацию с главой правительства. И все же, по оценкам экспертов, досрочные выборы могут произойти примерно через год-полтора.
Избиратели уже привыкли, что с 1990-х редкая коалиция долетает хотя бы до середины своего срока. Почему же политическую систему Израиля так лихорадит? Ответ надо искать в ее устройстве.
Израильская элита – это узкий круг выходцев из одной социальной среды, получивших сходное образование и хорошо знакомых между собой. Политические взгляды этих людей часто диктуются не убеждениями, а семейными традициями или карьерными соображениями. Они свободно переходят из одной структуры в другую, но чаще всего их пути ведут в политику, поскольку именно она является стержнем израильского истеблишмента.
В основе израильской политической жизни лежит партийная система и партийная иерархия. При всей развитости гражданских институтов, судов и независимых СМИ, никто из них не в состоянии определять внешнюю и внутреннюю политику государства. Если в стране возникает новая политическая сила, она должна создать свою партию или влиться в существующую, чтобы добиться влияния и признания.
Так на политическом горизонте возникали «русские» и «сефардские» партии. Однако почти никому из их представителей не удалось войти в узкий круг элиты. Исключения вроде Авигдора Либермана и Давида Леви лишь подтверждают правило. Старые партии меняют названия, объединяются, дробятся, враждуют, сменяют друг друга – но в их руководстве звучат одни и те же имена. Поэтому можно говорить о единой партийной элите, независимо от политических пристрастий.
Карьера каждого функционера, его шансы попасть в Кнессет и получить назначение зависят от его места в партийной иерархии. Прежде предвыборные списки составлялись партийными комитетами. Праймериз сделали эту процедуру более демократичной, но на деле любой кандидат выдвигается той или иной группой партийной элиты. Таких групп в партии, как правило, несколько, и они жестко конкурируют между собой. Таким образом, депутат или министр является ставленником своей партийной группы и проводит ее политический курс.
Как известно, лидер партии, набравшей большинство голосов, формирует коалицию и назначает членов правительства. Министерские и парламентские должности распределяются между первыми лицами партий, прошедших в Кнессет. Вся власть в государстве оказывается в руках все той же партийной элиты, лишь по-новому перетасованной. Назначения производятся не исходя из профессиональных умений кандидатов, а по итогам коалиционной торговли. Поэтому один и тот же политик успевает за свою карьеру побывать министром обороны, спорта, финансов, иностранных дел и т.д.
Вес того или иного члена правительства часто определяется его личными отношениями с премьером. Эта традиция сохранилась со времен Бен-Гуриона, Голды Меир и Менахема Бегина, когда судьба страны решалась в узком кругу приближенных к премьер-министру. Их власть была почти диктаторской; не случайно авторитетного лидера в народе до сих пор называют «Царем Израиля».
У нынешних партийных боссов осталось стремление к такому же стилю руководства, но ситуация изменилась. Сегодня ни один премьер-министр уже не может стать единоличным «Царем Израиля», как бы ему этого ни хотелось.
Крупные партии всегда держались за власть до упора, но неизбежно ее теряли, поскольку старая элита, опасаясь конкуренции, не давала ходу молодежи. Переход правления от одного лагеря к другому способствовал формированию сильной оппозиции, как левой, так и правой. Рост гражданской активности приводит к появлению новых небольших партий и оппозиционных групп внутри бывших политических гигантов – Ликуда и Аводы. При этом нынешние руководители не пользуются у народа таким авторитетом, как их легендарные предшественники, и многие их шаги вызывают протесты в обществе.
Правящей группе приходится бороться за власть на несколько фронтов: с парламентской оппозицией, ненадежными партнерами по коалиции и конкурентами внутри собственных партий. Когда ситуация становится критической, то оптимальный способ разрешить ее – досрочные выборы. Новый Кнессет, новая коалиция, новое правительство создают иллюзию новой политической реальности, хотя ее участники просто меняются местами. А выигрывает на выборах обычно тот, кто раньше к ним подготовится.
Нетаниягу здесь нет равных – он виртуозно умеет встряхивать политическую сковородку так, чтобы блюдо на ней казалось горячим и свежим. Но прибегать к этому методу приходится все чаще, а работает он все хуже. Похоже, эпоха Царств в Израиле закончилась, и пора полностью менять систему, которая обеспечивает несменяемость политической элиты.