Поможет ли закон против террора?
15 июня Кнессет наконец принял закон "О борьбе с террором". За него проголосовало 57 человек при 16 против. Закон ужесточает наказание за террористическую деятельность, расширяет понятие как самой этой деятельности, так и подстрекательства к террору.
Максимальный (кроме пожизненного) срок заключения по статье "терроризм" теперь составляет 30 лет и сократить его разрешается только через 15 лет. Проявление солидарности с террористами или террористической организацией и призывы к террору могут наказываться сроком до пяти лет тюремного заключения.
Призыв к совершению теракта теперь становится уголовно наказуемым, даже если не доказана связь между ним и совершенным нападением. Уголовной ответственности подлежат те, кто проходит обучение в тренировочных лагерях экстремистов, кто финансирует террор, кто публично признает свою принадлежность к террористической группировке. Любая организация, связанная с экстремистами, может быть объявлена террористической, а ее активисты привлечены к суду. Допускается предоставление свидетельских показаний о террористической деятельности в письменном виде, без присутствия свидетеля.
Кроме того, в законодательстве впервые обозначена уголовная ответственность за строительство диверсионных туннелей.
Разработка закона растянулась на 10 лет и потребовала более 30 заседаний Комиссии Кнессета по законодательству, не говоря уж о сотнях консультаций с юристами и службами безопасности. Отправным моментом для его создания стала серия террористических атак 11 сентября 2001 года, которая заставила США принять пакет радикальных законодательных актов, отчасти противоречащих демократическим принципам. После крупных терактов в Европе свое законодательство пересмотрели и многие другие страны.
Израиль на фоне этих перемен почувствовал себя вправе узаконить более жесткие меры противостояния террору, не опасаясь международного осуждения. Но вряд ли эти надежды оправдаются, судя по критике, которая звучит в адрес еврейского государства уже сегодня. Тем не менее, израильские законодатели считают свой законопроект более сбалансированным, чем американские нововведения. Его главный аспект – борьба не только с терроризмом, но и с поддерживающей его средой.
Показательно единодушие, с которым работали над законопроектом депутаты от самых разных партий. Хотя в нынешнем правительстве его продвижение отстаивала Айелет Шакед из "Еврейского дома", впервые закон был представлен на рассмотрение Кнессета Ципи Ливни ("А-Тнуа") в ее бытность министром юстиции.
Первая критика, как следовало ожидать, прозвучала "изнутри". На одном из финальных обсуждений закона в марте этого года арабский депутат от партии МЕРЕЦ Исауи Фредж назвал его "ультранационалистическим" по отношению к арабам. Представители арабских партий утверждают, что наказание за подстрекательство станет инструментом подавления демократии и свободы слова. Эту тему с энтузиазмом подхватили про-арабские правозащитники во всем мире. Их главная претензия к новому закону – то, что более 250 международных и местных организаций, работающих с палестинским населением, могут быть причислены к террористическим (что не так уж далеко от истины), а их сотрудники и руководители рискуют получить тюремный срок.
Отдельные нарекания вызывают новые правила задержания и оставления под стражей подозреваемых в террористической деятельности.
Законопроект вызвал также недовольство крайне правой прослойки населения, поскольку его положения могут быть применены и к евреям после официального признания такого явления, как "еврейский террор". Согласно новой трактовке, под определение террора подходит не только покушение на чью-то жизнь, но и ущерб имуществу, к которому могут быть отнесены даже надписи на стенах. Защитники радикально настроенных поселенцев опасаются, что следователи ШАБАКа будут применять к "молодежи холмов" еще более суровые меры, чем сейчас.
В свою очередь лидер "Еврейского дома" Нафтали Беннет напомнил премьеру, что новый подход следует распространить и на палестинскую верхушку, включая Махмуда Аббаса, с одобрения которого в автономии ведется антиизраильская пропаганда и героизация террористов.
До сих пор еврейское государство использовало законодательство Британского мандата. Оно строилось на исключительной роли спецслужб, которые были наделены практически неограниченными полномочиями и защищены повышенной секретностью. Даже государственный контролер не имел доступа к информации о деятельности Моссада, АМАН и Шин Бет. По сути, у силовиков сформировался особый свод правил, который, помимо всего прочего, различался в отношении евреев и арабов. Так, в арабском секторе применялся комендантский час, разрушение домов, запрет на выезд за границу и на въезд в Израиль и т.п. Международная общественность не уставала критиковать Израиль за нарушение прав человека, но другого способа противодействия террору никто не мог предложить.
Доверие к спецслужбам было подорвано в 1984 году, после захвата автобуса №300, когда двое раненных террористов были застрелены на месте сотрудниками Шин-Бет. А с 1993 года их полномочия оказались существенно ограничены договором с ООП. Во время интифады Аль-Акса была практически разрушена сеть информаторов и сотрудничающих с Израилем жителей территорий - они были убиты или бежали. Новый виток борьбы с террором пришлось начинать с чистого листа.
В конечном итоге еврейское государство обрело законодательную базу для этой борьбы. Но приведет ли она к кардинальному изменению ситуации? Хватит ли у Израиля решимости преследовать за подстрекательство не только мелкие группировки, но и международные организации, действующие в автономии? Как будут сочетаться новые правила тюремного заключения для террористов с обменными сделками и вынужденными "жестами доброй воли"?
Ведь сами по себе законы мало что значат, если они не исполняются.