На медленном огне
Информация о том, что Израиль не собирается уходить из Южного Ливана и хочет сохранить контроль над Газой, появилась почти одновременно, огорошив наших союзников на Западе. На самом деле, в этих планах нет ничего нового. Но стоит ли к ним возвращаться?
Армия Израиля находилась в Газе с 1967 по 1994 год. После заключения договора «Сначала – Газа и Иерихон» ЦАХАЛ частично вышел из сектора, продолжая охранять еврейские поселения вплоть до так называемого одностороннего размежевания в 2005 году.
При этом боевики из Газы регулярно совершали теракты и до 1994 года, и после. Их жертвами становились не только «близкие» цели - военнослужащие и жители местных поселений, но и израильтяне по всей стране, куда террористы проникали тайными тропами или с разрешением на работу. Все это время ХАМАС и Исламский Джихад активно развивались, вербовали сторонников, рыли тоннели и наращивали вооружения. Напомним, что пояс шахида, который позволил самоубийцам взрываться в толпе людей, был изобретен и производился в Газе в период израильского контроля.
Да, после размежевания радикалы разместили ракетные установки вплотную к границе Израиля, но при сегодняшнем уровне военной техники это уже не принципиально.
Если ЦАХАЛ возобновит свое присутствие в Газе, то бандиты не смогут подготовить и осуществить масштабную атаку, подобную 7 октября. Армия будет отслеживать подозрительные действия, уничтожать склады оружия и тоннели, совершать рейды и точечные ликвидации. ХАМАС вряд ли вернется к административному управлению сектором. На этом положительные моменты, пожалуй, и заканчиваются; отрицательных же гораздо больше.
Самое главное: правительство Израиля уже почти не скрывает, что оно отказалось от спасения заложников. Планы оставить армию в Газе делают сделку невозможной. Единственное, что может сохранить жизнь пленных – и, очевидно, не всех, - роль живого щита вокруг Синуара.
Большинство арабских стран с высокой вероятностью откажется от восстановления сектора, пока там находится ЦАХАЛ. Израилю придется самостоятельно решать почти все проблемы населения, лишенного жилья, продуктов, медицинского обслуживания и элементарных удобств. И это мы говорим только о частичном военном контроле. Если же намерения аннексировать Газу обсуждаются всерьез, то в этом случае государство должно будет полностью взять на себя заботу о двух с лишним миллионах голодных, бездомных и враждебно настроенных жителей.
В сфере международной политики Израиль потеряет еще больше, чем сейчас: обвинения в геноциде и оккупации, бойкоты, санкции, многочисленные судебные иски и, не исключено, разрыв дипломатических отношений с рядом стран. Мы окончательно превратимся в государство-изгоя.
Что касается безопасности, то массированные обстрелы, скорее всего, прекратятся или станут очень редкими, и граница с Газой будет защищена от вторжения. За это мы будем платить «стабильную» цену в виде нападений на наших военнослужащих, находящихся в секторе, как это было до первого вывода войск. Война перейдет в вялотекущую стадию, но не закончится, и угроза не исчезнет - то, что бесконечно греется на медленном огне, рано или поздно взрывается.
На Севере ситуация еще сложнее. До 2000 года, когда существовала зона безопасности, ЦАХАЛ контролировал ее с помощью Армии Южного Ливана. При этом жертв среди израильских солдат и диверсий на границе все равно не удавалось избежать. Сейчас у нас таких союзников нет, а наши враги – не пришлые палестинские террористы из ООП, как раньше, а армия Хизбаллы, вооруженная Ираном и опирающаяся на местное население. Ко всему прочему, Ливан – суверенное государство, и постоянное размещение на его территории чужой армии вызовет еще более бурный протест во всем мире.
На самом деле, если Израилю удастся заставить Хизбаллу отступить за реку Литань (а этого можно добиться только путем переговоров), то в присутствии ЦАХАЛа в Южном Ливане нет особого смысла. Если же отступления не случится, то новая зона безопасности станет зоной нескончаемых столкновений и постоянных потерь. Да, гражданское население испытает некоторое облегчение, жители Севера смогут вернуться домой, и вся тяжесть вялотекущей войны, как и в случае с Газой, ляжет на армию. Но армия у нас народная, и в этих бесконечных войнах будет погибать, получать ранения и психические травмы народ Израиля, его дети, его будущее и надежда.
Планы в отношении Газы и Ливана стали реакцией на давно уже очевидный факт: мы не можем уничтожить наших врагов окончательно. В такой ситуации есть два выхода: нанести максимальный ущерб (это уже сделано или близко к завершению) и перейти к жестким переговорам с ослабленным противником - или продолжать обмен ударами до бесконечности. Ни тот, ни другой вариант не гарантирует долгого и прочного мира, но второй хотя бы создает почву для временной безопасности. Однако наше правительство, похоже, выбирает второй путь, который позволяет ему подогревать свою жизнеспособность на медленном огне нескончаемого противостояния.