Политические игры военного времени
Давно у нас не было парламентских бурь – и вот, глава «Новой надежды» Гидеон Саар решил исправить это упущение. Его фракция вышла из блока «Государственный лагерь», оставив в одиночестве Ганца и его «бело-голубых» однопартийцев. Саар отрицает возможность возвращения в "Ликуд" и не собирается поддерживать нынешнего премьера, иными словами, хочет играть свою игру. Одним из первых ходов в этой игре было требование кооптировать его в чрезвычайный кабинет – в противном случае он подает в отставку.
Весь этот демарш выглядит довольно сомнительно с этической точки зрения. Если до окончания войны считается неправильным менять власть, то насколько приемлемо ставить правительству ультиматум? Гидеон Саар в прошлом поддерживал имидж честного и принципиального лидера, но либо он решил пожертвовать принципиальностью ради политических целей, либо… выборы ближе, чем мы думаем, и в верхах это хорошо известно.
Что касается политического контекста, то тут действия Саара вполне рациональны и своевременны. В электоральном пространстве Израиля сейчас царят две противоположные тенденции. С одной стороны, Нетаниягу и "Ликуд" теряют доверие избирателей, а Ганц и его лагерь, наоборот, набирают очки. С другой же, события последних шести месяцев усилили правые настроения общества, которое и без того уже несколько лет склонялось вправо. Эта позиция мешает многим колеблющимся гражданам поддерживать левых центристов, а для огромного количества «стойких» правых голосовать за Ганца и еще более левого Айзенкота - однозначное табу, при всем их недовольстве "Ликудом" и Биби.
Попросту говоря, на правом фланге образовалась ниша, и Саар решил ее занять. Его ближайший соратник Зеев Элькин откровенно заявил, что «мы, государственники и правые либералы», представляем собой альтернативу "Ликуду" и Биби для правого лагеря.
Конкурентов у «Новой надежды» на этом пути немного: для большинства правых израильтян, разочарованных в правлении Нетаниягу, Смотрич и Бен-Гвир слишком радикальны, а Либерман – «слишком русский». Есть, конечно, и другие правые политики: Беннет, Шакед, Хендель, но ни за кем из них – пока – не стоит сложившаяся парламентская фракция.
Намерен ли Саар бороться за кресло премьер-министра? Об этом пока не говорится вслух, но сомнений нет. Не случайно он рассуждает о палестинском государстве и необходимости вести разъяснительную работу с США. Да и было бы странно, если бы глава «Новой надежды» призывал сменить Нетаниягу, чтобы проложить путь к власти кому-то другому.
Идеи и предложения, которые озвучивают Саар и его соратники, близки и понятны правому избирателю и большинству израильтян, потерявших ориентиры в нынешнем политическом тумане (оставим в стороне вопрос, насколько они осуществимы). Здесь «Новая надежда» идеально попадает в унисон со своей целевой аудиторией. Но пока это всего лишь слова. Партии не хватает реальных достижений, а ее руководителю - ярких лидерских качеств, которые необходимы главе правительства в наше непростое время и которыми, как ни крути, обладает Нетаниягу. В этом смысле Саар для Биби не соперник. Именно поэтому он так стремится войти в чрезвычайный кабинет – по его собственной формулировке, «чтобы влиять». В самом деле, вряд ли кто-то станет голосовать за политика, который оставался на заднем плане во время войны. Неизвестно, будет ли выполнено это требование, но Саар и Элькин уже заранее заняли позицию: «Мы говорили, но нас не слушали», критикуя нынешние методы ведения военной операции и ее результаты.
Тем временем, в "Ликуде" не скрывают радости. Исход «Новой надежды» не только сократил численность левоцентристского лагеря, но и подорвал его репутацию. Избиратель, независимо от своих взглядов, вынужден признать, что правые, несмотря проблемы между ними, сохраняют единство, а союз их противников лопнул по швам.
Совсем не исключено, что Саар не добьется своих амбициозных целей и пойдет на политическое дно, утянув за собой Ганца, Айзенкота и всю непрочную концепцию парламентского центра. Развал «Гослагеря» лишь сыграет на руку Нетаниягу, поскольку вернет ему и "Ликуду2 потерянных избирателей. Такое развитие событий настолько очевидно, что начинаешь сомневаться в стратегических способностях Саара… либо подозревать, что за его демаршем стоят не те соображения, которые озвучиваются на публику.
В самом деле: если допустить, что Саар не хочет занять премьерское кресло и даже – пусть это и кажется нереальным - что весь его план согласован с Биби, то все встает на свои места. Выход из блока с «Гослагерем» позволяет «Новой надежде» остаться в коалиции, если Ганц и Айзенкот из нее уйдут – а об их уходе в последнее время говорят все чаще, и многие активисты «бело-голубых» считают этот шаг неизбежным. Что касается Нетаниягу, то ему куда удобнее иметь в чрезвычайном кабинете не двух отставных генералов, за которыми стоит все левое крыло и весь центр израильской политики, а лишь председателя небольшой фракции без особого политического капитала и старых связей в армии. Если удастся одновременно нейтрализовать Галанта, то Биби сможет принимать все решения единолично, ни на кого не оглядываясь. Объединившись с Сааром, он убивает сразу двух зайцев: берет в свои руки политическое руководство операцией в Газе и укрепляет правую коалицию.
Но даже если нет никакого сговора, ситуация выглядит некрасиво. Самое печальное, что она развивается во время войны. Чрезвычайный кабинет, призванный объединить политиков разных фракций и убеждений для защиты страны и уничтожения террора, стал объектом политических интриг и шантажа, местом склок, разборок и сведения счетов. Так происходит с любым органом, любой структурой, которую создают представители политической власти. И это лишний раз подтверждает: все они, включая рядовых депутатов, должны закончить свои игры и уйти, когда закончится война.